Творческая работа: Распиши городецкое панно самостоятельно. 
Вид изобразительной деятельности: Декоративная композиция по мотивам городецкой росписи.

Основные цели и задачи урока
1. Содействовать формированию у детей культурно-исторической памяти, добиться понимания роли традиции в поэтике художественного языка народного искусства, передаваемого из поколения в поколение, от мастера к мастеру. Раскрыть содержание понятия «народный художественный промысел».
2. Учитывать образовательно-воспитательное значение народного искусства, его духовно-нравственное эстетическое воздействие на учащихся.
3. Закреплять у четвероклассников навыки росписи кистью.
4. Развивать творческую активность учащихся в решении задач на импровизацию.

Примерный ход урока

1. Беседа с детьми о роли народного мастера в передаче традиций.
2. Работа учащихся с текстом учебника и творческой тетради.
3. Устное описание четвероклассниками задуманной композиции декоративного панно.
4. Выполнение учащимися творческого задания на импровизацию.
5. Подведение итогов: ученики делятся своими представлениями о том, почему им дорого творчество народных мастеров Городца, бытующее на протяжении столетий.

Беседа на данном уроке, заключающем цикл занятий, посвященный мастерам Городца, углубляет представление детей о преемственности культурной традиции народного художественного промысла как уникального очага русской культуры.
      Важно раскрыть содержание понятия «народный художественный промысел» с современных, прогрессивных позиций в искусствознании: по мнению исследователя, «в понятие „народный художественный промысел" входит земля, население, где и среди которого бытует культурная художественная традиция, сложившаяся исторически, опыт преемственности мастерства». Это «первый уровень общности в определении понятия „народный художественный промысел". Второй уровень общности проявляется в художественной системе искусства и общей технологии и общей стилистике». (Hекрасова М. А. Народное искусство России в современной культуре).
      Эти положения раскрываются на примерах из жизни и творчества крупнейших живописцев Городца (см. справочный материал).
      Во время работы по учебнику и тетради учащиеся наглядно сопоставляют общность стилистики образной системы старинного и современного Городца. Этой цели служат и серия вопросов в учебнике, и произведение Л. Беспаловой «Городецкие мастера».
      При организации творческой работы на импровизацию предоставляем учащимся самостоятельный выбор темы для декоративного панно: сказка, праздники, песня, народные мастера за работой, родной дом, край и т. д. Такое сюжетное разнообразие помогает детям учесть и региональные особенности.
      Но важно отметить, что сохраняется уровень «общности» в живописной трактовке образа: декоративное обобщение, кистевая роспись, завершение росписи декоративными «разживками черным цветом» и «разживками белилами», включение в композицию узорной рамки.

      Краткий справочный материал

      О жизни и творчестве крупнейших городецких мастеров. Мастер Игнатий Мазин был родом из села Боярского, находившегося недалеко от Курцева, но еще совсем ребенком был взят на воспитание в семью Сидора Коновалова — одного из потомственных курцевских мастеров.
      Это было в те годы, когда там изготовление донец с росписью процветало. Наделенный от природы весьма незаурядными способностями к живописи, Игнатий Мазин оказался, таким образом, в среде мастеров художественного ремесла. О своем детстве он рассказывал так: «Дедушку Сидора я еще совсем маленьким стал просить научить меня красить. Сначала он только отнекивался — „мал еще", а сам возьмет да и покажет что-либо и даст кисточку, а я один упражняюсь. Мастерство осваивал настойчиво. Залезу ночью на печь, засвечу керосиновый ночник или свечку и вывожу на дощечке кисточкой коней или барынек. Плачу, соскоблю, коли не получается, и снова начинаю. Очень хотелось мне научиться малевать городецкого коня с маху, вольным мазком, как лучшие мастера. Да еще хотелось как-то по-своему красить — своего коня написать». К его чести надо сказать, что эти желания он выполнил превосходно. Работать он научился смело, «машисто», а конь у него выходил по-своему, пожалуй, ближе к натуре, чем традиционный, условный, но главное, что умел он коня не рисовать, а именно писать. Свободно владея живописным мазком, краску набирал на кисточку сочно и лихо ею управлял, то нажимая на нее, а то облегчая мазок, и поэтому очертания шеи коня, его груди и спины получались плавными. Рано у него проявилось и стремление писать ближе к натуре, чем это было характерно для большинства красильщиков, привыкших к большой условности. Своеобразие его характера в творчестве формировалось постепенно, на основе превосходных навыков ремесла и самодеятельных попыток приближения к живописи. Меня всегда поражала легкость его характера и та же легкость в работе.
      ...В своем творчестве Игнатий Мазин был исключительно плодовит и неистощим на выдумки. О его мастерстве можно судить по многочисленным работам, находившимся в музеях Городца, Горького, Загорска, Москвы, Ленинграда. Он превосходно писал сцены чаепития, тройки коней, запряженные в тарантас, деревенские посиделки, беседы, свадебные катания на лошадях.
      ...Вырезание игрушек было также одним из любимых занятий Игнатия Андреевича. Мне не раз приходилось видеть, как он с удовольствием выполнял эту работу, а потом раздаривал игрушки ребятишкам.
      В Музее игрушки находятся резные с росписью игрушки мастера: «Гармонист», «Женщина с ребенком», «Конь черный», «Парень с книжкой» и другие.
      Мастер Ф. С. Краснояров был свидетелем всей истории городецкой росписи. Ему же выпала честь стать активным участником работы по возрождению промысла в советские годы. Свою жизнь Федор Семенович начинал в старом родительском доме, где проживала большая семья, состоявшая из двенадцати человек. Основным занятием отца было сельское хозяйство, но, кроме того, он делал на продажу солод. Держали коров и сами переделывали молоко на масло. Зимой занимались изготовлением донец... С 1889 г., после смерти отца, Федор Семенович оказался главой семьи, в которой наряду с сельским хозяйством самым важным стало красильное дело. В занятиях дёнечным промыслом ему помогали сыновья Карп, Иван, Тимофей и дочь Мария; ее сестры — Анастасия, Енафа, Агриппина и Пелагея — пряли, ткали.
      В 1935 г., после вынужденного перерыва, вызванного падением спроса на прядильные донца, Федор Краснояров в числе организаторов первой коллективной мастерской начал заниматься росписью еще в доме И. К. Лебедева, а затем продолжил эту работу в деревне Курцево, где для мастерской было оборудовано специальное помещение.
      ...За какую бы работу ни брался Федор Семенович, его росписи отличались свободой фантазии, живописностью и декоративностью. Он писал по-городецки и одновременно по-своему. Его самые неожиданные новаторские задумки завершались удачно благодаря тому, что его живое восприятие художника имело опору в прочном, воспитанном с детства чувстве традиций. В росписи прялочных донец он мог, например, успешно заменять привычную композицию с двумя конями, симметрично стоящими около дерева, изображением коней, бегущих друг за другом в одном направлении. И при такой вольности он умел сохранить в композиции равновесие цвета и форм.
      ...Краснояров создавал и декоративные панно, по-новому используя традиционные для городецких красильщиков темы — застолья, гулянья, чаепития, катания на тройках. Из этой серии до нас дошла его композиция с праздничным выездом на тройке, сохранившаяся в копии художницы Т. Мавриной... Композиция выполнена смело, празднично, занимательно.
      Среди мастеров, которые специализировались на росписи дешевых донец для базара, некоторые выделялись особенно ярким проявлением таланта. Таков был, например, мастер В. К. Лебедев.
      По мастерству росписи и богатству фантазии он мог бы быть среди самых уважаемых городецких красильщиков. Он часто писал свою особую сказочную тему. Любил изображать на донцах Ивана-царевича и Василису Прекрасную. Василиса при этом ехала на коне, а царевич на сером волке. Для городецкой росписи этот сюжет был диковинкой — сказок она не иллюстрировала, но Василий Лебедев писал свой сюжет виртуозно. Его композиция была полна непривычной для наших донец динамики. Всадники на ней так быстро скачут справа налево, что морда волка и лошадиная голова уже пересекают линии обводок, а сзади за их пределы вымахивал и конский хвост. И все же при всем при том необходимое равновесие композиции было соблюдено. Группа всадников оказывалась так превосходно размещенной на узком донце, так искусно распределены черные и белые пятна росписи, что в одной композиции одновременно присутствуют и движение, и покой. Зато в центральной кайме рисунок орнамента был почти симметричен.
      Донца с Иваном-царевичем Лебедев выполнял, свободно варьируя детали. Иногда его всадники едут среди цветов, а в другом случае на фоне каких-то построек. Иногда царевич держит в руке клетку с жар-птицей, а в иных случаях нет ни клетки, ни птицы. Наверное, мастеру нравилось разнообразие.
      ...Когда Василий Лебедев писал другие сюжеты, например даму и кавалера у самовара, он был скуп на детали, превосходно владел линией, разживкой пользовался экономно и использовал всего лишь несколько колеров, не теряя при этом декоративных достоинств росписи. Донца его работы можно по праву назвать весьма своеобразными шедеврами Городецкого махового письма.